Пока Помпей гонял пиратов и прочих маргинал по морям и весям, в столице набирали силу другие персонажи – Цезарь и Красс. Про Юлия я буду еще писать, причем много, уж очень интересный был деятель, а сейчас рассмотрим другого героя – Красса.
Марк Лициний Красс – соратник Суллы, один из героев-спасителей Республики и богатейший человек своего времени. Он поднялся, когда Сулла занял Рим и стал репрессировать противников, это называлось «проскрипции». Человека убивали, а имущество прибирали к рукам. К нужным рукам.
Самым рукастым был Красс, греб в четыре конечности, выпучив глаза и умело хватая чужое добро. Гордый римский патриций твердо знал, что он этого достоин и считал, что просто получает свое. Когда Марк наконец остановился (а скорее, прибрал все что можно), стал размышлять, что делать дальше.
Финансовый вопрос решен, остались нереализованные амбиции.
И лучше бы никому не мешать их реализовывать. Не стоит.
Амбиции, понятно, вели в политику. Этот путь лежал через военную карьеру, как и у большинства римских граждан. А для успешного старта нужен был подвиг.
Он не замедлил себя ждать – в республике давно назрел вопрос с огромным количеством рабов. Пока это были женщины и домашние слуги, все было нормально, но, со все большей популярностью гладиаторских игр, стали появляться люди, обученные обращению с оружием.
Воспитанники гладиаторских школ – вышколенные, выносливые и злые. Восстание было делом времени.
Все началось банально: рабы, проходящие обучение в школе, сговорились, перебили охрану и сбежали из стен нелюбимой «алма матер». Прослышав о таком, взбунтовались ученички в других школах, устроили такой же майдан и присоединились к первой группе.
Ее возглавил Спартак. Легендарный предводитель, чье имя стало синонимом борьбы и сопротивления. У него было несколько помощников, из-за которых, по сути, все и полегли.
Но до этого еще далеко. А пока…войско рабов становится все больше.
И воюют они все лучше, видимо, Спартак их неплохо тренировал. А сам мятежный гладиатор обладал полководческим талантом, был стратегом и отличным тактиком – вкладывал регулярным войскам почище многих вражеских армий и уверенно шел к своей цели.
А хотел он свалить из Италии. Ну ее к черту, ничего хорошего он здесь не видел, поэтому планировал раскидать римских солдат и перейти границу. Для этого Спартак двинулся к подножиям Альп, но затем повернул обратно и двинулся через всю страну к побережью.
Все дело в его соратниках
Никуда уходить они не собирались. Здесь было тепло, а после грабежа вилл богатеев – очень даже сытно. К тому же римские солдаты раз за разом получали по башке и откатывались назад… Чего еще надо?
Видимо, они потеряли чувство реальности и решили, что так будет всегда. И смогли заставить Спартака (или убедили, надавив на чувство долга), остаться с ними. Очень интересно, как пошли бы дела, если армия мятежников смогла бы переправиться через границу и навести шороху в Галлии. Или в Испании. Чем черт не шутит, может и в Африке.
Наверное, его войско испугалось тягот перехода через горы. Как-никак они не армия могучего Ганнибала, и шансов на удачный исход у них было немного. Так или иначе они остались в Италии и решили уходить морем. Вот так: заплатить пиратам (тогда они еще были на побережье), всем войском погрузиться на корабли и «будьте здоровы».
А между тем, сенат уполномочил Лициния Красса подавить опасную бурю восстания и навести порядок на плодородной земле Италии. Марк приступил к этому со всей римской основательностью: набрал дополнительные легионы, вымоштровал их, а когда им впервые нахлобучили – провел децимацию.
Солдаты кидали жребий – каждому десятому не везло и его забивали до смерти свои же товарищи.
После такой воспитательной работы, войска сразу воспрянули духом и страстно захотели нахлобучить Спартаку. А тот не дремал и двигался к побережью. Предварительные переговоры о переправе через море он провел, вот только не учел, что и Красс тоже с ними побеседовал. И денег у Марка оказалось больше и условия выгоднее.
Вообщем, пираты Спартака слили. И жизнь мятежника повисла на волоске.
Красс подождал, пока непокорное войско дойдет до юга Италии, сам неторопливо следовал за ними и в бой не вступал. Когда Спартак получил отлуп от пиратов, Марк включился в игру и стал методично «запирать» рабов в «каблуке» итальянского сапожка. Вырыл ров,
возвел укрепления и вызвал на бой.
У Спартака не было ни припасов, ни шансов выбраться с этого проклятого каблучка. Осталось только вступить в бой.
И погибнуть – ведь победить он не мог.
Против его армии, собранной из рабов и прочего сброда, воевало регулярное войско. Так что исход был предрешен. Войско Спартака ожидаемо раскатали, а его самого…тело так и не нашли. Кто знает, может не опознали, а может изуродовали так, что уже никто бы не опознал.
Тем не менее, гордый воин пал. Из всего войска рабов (а оно, по разным источникам, было под 100 тысяч человек), осталось 6 тысяч пленных. Их распяли на крестах вдоль Аппиевой дороги, ведущей к Риму – чтобы у других даже и мысли не было бунтовать.
Распятие на кресте – весьма распространенная казнь в античном мире. Вопреки расхожему мнению, жертву не приколачивали гвоздями к кресту, а просто крепко привязывали. Через один-два дня мышцы начинало сводить дикими судорогами, вплоть до переломов костей, и человек умирал от болевого шока.
Мятежники закончили жизнь на крестах, Спартак погиб, восстание окончилось.
А Марк Красс заработал почет и уважение.