«Карфаген должен быть разрушен» — знаменитая фраза Катона, римского стоика и политического деятеля. Ею он заканчивал каждое выступление в сенате. Хороша всем, кроме того что она неправильная.
Катон говорил: «Карфаген должен быть разрушен, или мы все погибнем». Чувствуете разницу?
В первом варианте слышится злобного карканье старого пердуна, которого буквально заклинило на одной теме. Этакий маньяк в римском сенате.
Во втором варианте чувствуется забота об отечестве и ответственность за будущее народа и родины. Лично мне гораздо ближе второй вариант, он же правильный. Но в историю почему-то вошел короткий «спич» и все привыкли считать, что Катон был слегка не в себе.
А это не так
После поражения Ганнибала, римляне заключили мир – Италия лежала в руинах, множество людей погибло, в бюджете зияли огромные дыры. Тут не до гордости, к тому же Карфаген предложил хорошую контрибуцию (пунийцы должны были платить, платить и еще раз платить – долгие годы), за несколько лет Рим компенсировал все потери, а дальше пошел неплохой навар. Кроме этого Карфаген лишался колоний и отказывался от любых завоевательных войн.
Сенаторы и весь римский народ вздохнули с облегчением: война закончилась, враг повержен и больше нам не угрожает. Не может он угрожать при таких жестких условиях.
Может. Еще как
Пунийцы выплатили контрибуцию за несколько лет, с деньгами у них проблем не было. И, постепенно, стали восстановили свое влияние в регионе. Местные племена формально откололись, но все равно продолжали торговать и сотрудничать с Карфагеном.
Узнав о предложении досрочной выплаты контрибуции, в Риме встревожились не на шутку и отправили комиссию в Карфаген. В комиссию входил и Катон.
Маститая делегация, прибыла в город, походила, посмотрела и…обалдела. Карфаген был просто набит деньгами и хотел реванша. Это чувствовалось во всем: в недобрых взглядах молодежи, брошенных на почтенных римлян, в речах вождей города, в крепких и подтянутых жителях – так и не скажешь, что проиграли войну.
У сенаторов от страха зашевелились оставшиеся волосы
Враг не только не был повержен, он был полон энергии и ресурсов для следующей войны. Подобрав тоги, римляне помчались домой.
Там они на все лады стали повторять про будущую угрозу и убеждать сенат нанести упреждающий удар. Как раз здесь Катон и вышел на сцену – он принес фиги на очередное собрание и задал простой вопрос: «Вы когда-нибудь видели плоды подобного размера? Так вот, граждане, они из Карфагена». Это произвело такое впечатление, что сенат стал серьезно обсуждать возможность новой войны. А Катон мастерски подливал масла в огонь со своим «должен быть разрушен». В итоге римляне отправили в Карфаген новую делегацию.
Как мы помним, Карфагену было запрещено вести любые войны без согласования с Римом. А тут как раз взбунтовалось одно из племен-соседей пунийцев (как-то очень вовремя, не находите?). Соседи грабили караваны карфагенян и всячески гадили, те, понятно, не стерпели и снарядили войско для их усмирения. Тут же появились римляне и потребовали ответа.
Пунийцы справедливо заметили, что это не война, а обычное усмирение зарвавшихся наглецов. Но их уже никто не слушал – римлянам был нужен повод и они его получили. Срочно собрали армию и отправились в Карфаген.
Высадившись на африканском берегу италийцы вызвали вождей города и начали переговоры. В первый день они потребовали прекратить боевые действия. Пунийцы поклялись это сделать. На второй день римляне приказали выдать все оружие, что было в городе. Старейшины Карфагена заскрипели зубами, но сделали и это.
После того, как римляне получили все вооружение, они велели срыть стены города и всем жителям переместиться на 80 километров от берега вглубь материка. Нереальное условие и римляне отлично понимали, что на него никто не согласится. Но они уже разоружили город и думали, что штурм пройдет быстро и гладко.
Не срослось
Жители Карфагена проявили характер: услышав, что им надо оставить город, сразу преобразились. А что им еще оставалось? Это был не просто город, а город-государство, родина для сотен тысяч жителей – которую надо бросить и начинать все заново в суровой пустыне в окружении враждебных племен.
Будто слетела вся позолота витиеватых речей, надменных взглядов и гордых жестов, и перед римлянами предстали настоящие пунийцы – те, кто сражался и побеждал, совершал великие открытия и смелые морские путешествия. Те, кто не мог вот так взять, бросить свое отечество и уйти.
Они стояли и плакали
Тут даже римлян пробило, они стали утешать пунийцев и говорить, что на новом месте им будет лучше, смогут заняться сельским хозяйством, честным трудом, а шальные деньги от торговли не будут кружить им голову. Чушь полная, но надо же было хоть что-то сказать.
Вожди Карфагена не стали слушать этот бред. Они получили неделю на подготовку и, понурив головы, отправились в город. Жители, услышав «новости», впала в неистовство – сначала растерзали тех, кто вел переговоры, а потом стали готовиться к обороне.
Женщины стригли волосы, чтобы сплести веревки для метательных орудий и тетивы для луков. Мужчины плавили все железо в городе, чтобы ковать мечи и доспехи. Жители верили в неприступность стен и готовились драться насмерть.
В оговоренный срок римляне подошли к воротам города и получили жесткий отлуп: «Требований ваших выполнять не будем и никуда отсюда не уйдем. Проваливайте сами».
Римляне взяли город в осаду
Она продолжалась три года. Ровно столько продержались пунийцы в условиях жесточайшей блокады. К ним можно относиться по-разному, но одно можно сказать наверняка – тогда они показали настоящую доблесть и величие духа.
Но спасти их это не могло
Римская армия была уже не та – воевали без всякой охоты, как будто понимая, что сражаются за интересы олигархов, а к ним эта драка никакого отношения не имеет. Так оно и было: римские аристократы уличили момент, когда мужское население республики воевало под стенами Карфагена и стали массово сгонять их жен и детей с законных участков земли в Италии. Защитить их было некому.
Эти новости доходили до римского войска и боевого духа воинам не добавляли. А пунийцы, как назло, сражались отчаянно. Выходит, что отцы-основатели просчитались, и осада может затянуться надолго?
Так бы и случилось, если бы римляне не подсуетились и не прислали в Карфаген нового командующего – Сципиона-младшего, внука победителя Ганнибала. Дело пошло быстрее…
Сципион в кротчайшие сроки навел порядок: приструнил всех загрустивших бойцов и установил железную дисциплину. Солдаты ежедневно занимались строевой и физическими упражнениями, скучать и переживать стало некогда. К тому же командующий обещал им богатую добычу после взятия города. Ради такого можно и потерпеть.
Теперь все было готово для штурма этого древнего, великого города. Старше, чем Рим, он появился на пересечении торговых путей и сказочно разбогател. В нем жили воины, ученые, ремесленники – настоящий оплот цивилизации. Но в какой-то момент надломилась кривая истории и город-государство больше не вписывался в современные реалии. Наступило время империй, но этого вожди Карфагена понять не успели – так и продолжали думать, что смогут отсидеться за высокими стенами. Не вышло.
Сципион двинул войска на штурм
Римляне ворвались в Карфаген и устроили резню. Убивали страшно: женщин, детей, всех, кто мог держать оружие и оказать сопротивление. Когда войска завязли на узких улочках, Сципион приказал поджечь город, и багровое зарево осветило низко висящие тучи и крики жертв смешались с треском падающих домов. Спасаясь от огня и железа, жители забирались на крыши строений, те, догорая, рушились, погребая и живых и мертвых. Трупы крюками стаскивали в придорожные канавы и набивали их под завязку. И мертвецами, и теми, кто еще мог дышать.
Семь дней творился ад на земле
А потом потух огонь.
И солнце осветило остатки великого города.
И римляне увидели улицы, покрытые кровью, грязью и пеплом.
На какой-то неуловимый миг, у неумолимого Сципиона дрогнуло сердце, и он обронил строки из поэмы Гомера: «Боюсь видеть разрушение великой Трои». Понял, командир, что видит будущее Рима. Но до этого, к счастью, было далеко.
Горя и так хватало. Из шестисот тысяч жителей Карфагена в живых осталось меньше пятидесяти, всех их заковали в цепи и угнали в рабство.
Стены города были срыты, все здания разрушены до основания, а через центральную площадь римляне провели борозду и посыпали солью. В знак того, что земля эта проклята и отныне здесь не будет жить ни один человек.
Сбылась мечта Катона – Карфаген был разрушен.