На заре республики римляне ценили честность, трудолюбие, практичность и смекалку. Считали это высшими доблестями и ужасно гордились тем, что отличаются от «гречишек» и прочих народов – пока те врали и лупили друг друга, римляне строили государство, которое простояло в итоге тысячу лет.
Простой пример: в то время рабов считали «говорящими орудиями» — для утех, тяжелого труда и домашних обязанностей. А у римлян они были чуть ли не членами семьи, вплоть до того, что ели с хозяевами за одним столом. Неплохой ход, так невольник чувствовал себя своим человеком и работал гораздо лучше.
Потом все изменилось.
Римляне полюбили роскошь и развлечения, а от былой старины остались сладкие воспоминания. Отношение к рабам тоже стало другим, но многие из них по прежнему чувствовали себя неплохо (особенно городские), а уж о вольноотпущенниках, которые руководили империей, можно написать целую книгу.
Среди разврата и изнеженности высшего класса все равно встречались люди старой закалки, в основном они служили в армии, и одним из таких был Веспасиан.
Покоритель Иудеи, победитель в гражданской войне, родоначальник новой династии Флавиев.
Он родился в семье всадников, в 100 километрах от Рима. Никакого столичного лоска и утонченности – его дед был центурионом (по-нашему сотником) у Помпея, а потом перешел на сторону цезарианцев. Отец Веспасиана собирал налоги и занимался предпринимательством, так что практичностью и умением считать деньги его сын обладал с самого детства.
Рос Веспасиан в доме своей бабки и до конца жизни сохранил о ней теплые воспоминания. Например, по праздникам всегда пил только из ее серебряного кубка.
Да, когда Веспасиан появился на свет, его семья уже не бедствовала и могла себе позволить некоторые излишества. Его отец вошел в сословие всадников, так что Веспасиану была прямая дорога в военные трибуны – must have для тех, кто задумывался о карьере на гражданке.
Римское общество было насквозь милитаризированным, все богатство граждан строилось на двух вещах: рабском труде и военных завоеваниях.
Кстати, отпрыски богатых семейств не всегда служили в армии, иногда их старались не привлекать, чтобы они не заработали авторитет, и не дай бог, не приобрели лишнего влияния. А те, «кто из простых, но обеспеченных», то есть всадники, могли рассчитывать на нормальный рост – их просто не считали конкурентами. Зря, ох, зря…
Так вот, Веспасиан отслужил положенный срок, а потом уверенно «пошел к успеху». При Калигуле он дослужился до городского претора, что очень неплохо для паренька из провинции, хотя и попал он однажды так, что другому это могло бы стоить головы.
Теплое, солнечное утро. Рим гудит как улей: торговцы на площадях нахваливают свой товар и ругаются, больше всех старается толстяк с красным лицом – он запыльчиво кричит на соседа по рынку, называя того ослом и скотиной. Из грязных переулков стонут нищие, прося о помощи ради всех богов мира. Содержимое ночных ваз выливают прямо на улицу, и прохожие сначала боязливо косятся на окна, а потом суетливо перебегают дорогу.
Город живет.
Калигула со своей свитой степенно вышагивает по центральной улице Рима и обсуждает дела с советниками. В толпе слуг, охранников и помощников семенит и Веспасиан, городской претор. Большой человек! Внезапно Калигула обрывает себя на полуслове и замирает на месте. Перед ним огромная лужа, с кромками жирной липкой грязи, — Кто отвечает за порядок на улицах? – вкрадчиво спрашивает император, — Я, господин, — невесело мямлит Веспасиан. – Чтобы завтра здесь было чисто, ты понял? – грозно нахмурив брови бросает Калигула. – Конечно, господин – Веспасиан низко склоняет голову, проклиная тот день, когда решил занять должность претора.
Процессия неспешно двигается дальше.
На следующий день Калигула с преторианцами идет той же дорогой. С ними Веспасиан, на свою беду забывший об этой чертовой луже. Процессия резко останавливается на том же месте. – Что это, Веспасиан? – спрашивает Калигула, — Лужа, господин, — городской претор не знает куда деваться от стыда. – Ты хорошо ее видишь? – насмешливо говорит Калигула, — Да, господин, — А сейчас и почувствуешь! – по одному знаку императора преторианцы хватают растерявшегося Веспасиана и, раскачав за руки и за ноги, бросают в лужу.
Пока бедолага барахтается и плюется грязью, Калигула весело хохочет, а вся его свита угодливо хихикает в унисон.
В тот же день лужа исчезла и улица заблестела чистотой.
Веспасиан отделался «купанием» и продолжил свой нелегкий труд. Невольно думаешь, что Калигула все-таки был не маньяком (каким его принято изображать), а просто резким и вспыльчивым человеком, выросшим в солдатском лагере. За это и пострадал.
После убийства Калигулы на троне угнездился Клавдий и дела Веспасиана резко пошли в гору. Дело в том, что он обладал неоценимым качеством – умел дружить с нужными людьми.
Покровителем Флавия стал Нарцисс – всесильный руководитель имперской канцелярии и правая рука Клавдия. Началась совсем другая жизнь.
Император задумал вторжение в Британию, так он сразу убивал двух зайцев:
- Захватывал рудники (а их было прилично);
- Утверждал себя как военный вождь, то есть император.
И легатом одного из легионов назначили Флавия, он был не аристократом (можно не опасаться восстания), и проверенным человеком Нарцисса. К тому же до этого Веспасиан уже командовал легионом на Рейне, пожалуй, самой неспокойной границе империи, и показал себя неплохим командиром.
Но в Британии все сразу пошло не так.
Советую прочитать:
Вителлий: недолгий век императора
Недолгое правление императора Гальбы